я открываюсь под конец.©
читать дальше«Отношения в паре конечны, но любовь может длиться всю жизнь»
19 Января 2012 10:00 Юрий Зубцов PSYCHOLOGIES №69
В любовных отношениях изначально заложен механизм их разрушения, но это не значит, что каждый союз непременно распадется.
Вадим Петровский, психолог, транзактный аналитик, член-корреспондент Российской академии образования, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова и НИУ «Высшая школа экономики». Он автор нескольких книг, в том числе «Человек над ситуацией» (Смысл, 2010).
Psychologies: Насколько неизбежно угасание чувств в паре?
Вадим Петровский: «Неизбежно» – слишком категоричное слово. Но можно говорить о том, что такое развитие событий закономерно. С одной стороны, в этом играют свою роль житейские проблемы, все то, что Маяковский описал словами «любовная лодка разбилась о быт». С другой – сексуальное охлаждение, которое, по мнению многих, наступает с годами. Но даже если оставить в стороне эти очевидные трудности, в самих любовных отношениях есть, мне кажется, встроенный механизм, который работает на их разрушение. Любовь – это сила объединения. И вступая в брак, образуя пару, мы испытываем самые радостные чувства: мы считаем, что нашли свою «вторую половину», полностью идентифицируемся друг с другом. На вопрос «а какой он (какая она)?» влюбленные часто отвечают «совсем такой же (или такая же), как я». Но проходит время, и постепенно накапливается опыт взаимных различий. Мы начинаем понимать, что человек рядом со мной – вовсе не такой, как я. Он совсем другой, непохожий на меня, а то и полная моя противоположность.
Но разве это плохо? Ведь разные по характеру люди дополняют друг друга?
В. П.: Это очень распространенное мнение, но оно очень далеко от истины. По этой логике если я хромаю на правую ногу, а вы на левую, то вместе мы сможем быстро ходить и даже бегать. Напротив, история множества браков показывает, что гармоничным отношениям в паре способствует не различие, а именно сходство партнеров. Причем выделены три основных качества, по которым партнерам хорошо бы совпадать. Первое – тепло или холод в смысле темперамента. Если мужчина горяч, то и его идеальная партнерша должна быть горячей, а не наоборот. Если же он холоден, то и ей лучше быть Снежной королевой. Второе – степень открытости. Два даже очень закрытых человека понимают друг друга гораздо лучше, чем очень закрытый и очень открытый. А третье – то, насколько партнеры ревнивы. Ревнивцы прекрасно находят общий язык. И их отношения могут быть сколь угодно бурными, но они оказываются прочными и длительными чаще, чем отношения ревнивого и неревнивого человека. Союз двух неревнивых людей тоже имеет больше перспектив, чем «смешанные» варианты. А вот исследований, которые бы объективно подтверждали, что разные люди в паре дополняют друг друга, я не встречал.
Вернемся к «механизму разрушения». Партнеры, как вы сказали, осознают, что они разные.
В. П.: И это вполне естественно! Ведь каждый из нас происходит из своего собственного мира, из своего дома, от своих родителей. Этот домашний, родительский мир чаще всего видится как единственно правильный. И вдруг в отношениях с любимым человеком мы понимаем, что у него все другое: дом, родители и, значит, весь мир вообще! Проблема в том, что обычно за этим пониманием следуют осознанные или неосознанные попытки перестроить мир своего партнера. Переделать его под себя – или подстроиться самим. Происходит ломка с обеих сторон. Это вторая фаза развития отношений.
Могут ли партнеры в такой момент обсуждать свои различия, прямо говорить о них?
В. П.: Не только могут, но и должны! С одной стороны, это необходимое отстранение, определение позиций. А с другой, в таком общении рождается новое понимание своего партнера, рождаются частицы уже общего мира: ведь синтез, создание чего-то нового невозможны без анализа. Подобные разговоры – это не препарирование отношений, это и есть сами отношения. К тому же нам доставляет огромное удовольствие возможность анализировать что-то вместе. Разговаривайте, обязательно разговаривайте друг с другом друг о друге и о своих отношениях! Вероятно, за вторым следует третий этап отношений...
«АНАЛИЗ НАШИХ РАЗЛИЧИЙ – ЭТО НЕ ПРЕПАРИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ, ЭТО И ЕСТЬ САМИ ОТНОШЕНИЯ»
Что на нем происходит?
В. П.: Мы приходим к пониманию того, что человека не переделать. Мы не можем ни измениться сами, ни, тем более, изменить своего партнера. И остается либо расстаться, либо смириться и продолжать жить рядом с обитателем совсем другого мира, уже не испытывая к нему прежних теплых чувств. Боюсь, такой механизм развития любовных отношений объективен, как физические законы.
И значит, любовь обречена, а любые отношения в паре конечны?
В. П.: Вовсе нет! Вспомните, как философы-экзистенциалисты осознали всю силу, красоту и величие жизни. Им пришлось принять абсолютную неизбежность смерти. Опасности, угрожающие любви, тоже необходимо осознать: признать, что любовь с самого начала движется к концу, принять риск, который с первого дня присутствует в отношениях. И вот когда мы все это ясно понимаем, в наших отношениях вдруг начинает звучать контрастная нота, которая преображает саму мелодию отношений, мелодию любви. Эта мелодия становится гораздо более тонкой и глубокой, чем легкомысленное заблуждение «мы – одно целое». Только ощущая, что наша любовь каждый день приближается к концу, мы начинаем подлинно ценить другого, его чувства, каждое мгновение рядом с ним. И вот такая любовь способна, я убежден, длиться вечно – пока живы сами любящие.
В. П.: Да-да, именно так! Такова, думается мне, философия любви: именно в смертности этого чувства и заложена возможность его бессмертия.
19 Января 2012 10:00 Юрий Зубцов PSYCHOLOGIES №69
В любовных отношениях изначально заложен механизм их разрушения, но это не значит, что каждый союз непременно распадется.
Вадим Петровский, психолог, транзактный аналитик, член-корреспондент Российской академии образования, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова и НИУ «Высшая школа экономики». Он автор нескольких книг, в том числе «Человек над ситуацией» (Смысл, 2010).
Psychologies: Насколько неизбежно угасание чувств в паре?
Вадим Петровский: «Неизбежно» – слишком категоричное слово. Но можно говорить о том, что такое развитие событий закономерно. С одной стороны, в этом играют свою роль житейские проблемы, все то, что Маяковский описал словами «любовная лодка разбилась о быт». С другой – сексуальное охлаждение, которое, по мнению многих, наступает с годами. Но даже если оставить в стороне эти очевидные трудности, в самих любовных отношениях есть, мне кажется, встроенный механизм, который работает на их разрушение. Любовь – это сила объединения. И вступая в брак, образуя пару, мы испытываем самые радостные чувства: мы считаем, что нашли свою «вторую половину», полностью идентифицируемся друг с другом. На вопрос «а какой он (какая она)?» влюбленные часто отвечают «совсем такой же (или такая же), как я». Но проходит время, и постепенно накапливается опыт взаимных различий. Мы начинаем понимать, что человек рядом со мной – вовсе не такой, как я. Он совсем другой, непохожий на меня, а то и полная моя противоположность.
Но разве это плохо? Ведь разные по характеру люди дополняют друг друга?
В. П.: Это очень распространенное мнение, но оно очень далеко от истины. По этой логике если я хромаю на правую ногу, а вы на левую, то вместе мы сможем быстро ходить и даже бегать. Напротив, история множества браков показывает, что гармоничным отношениям в паре способствует не различие, а именно сходство партнеров. Причем выделены три основных качества, по которым партнерам хорошо бы совпадать. Первое – тепло или холод в смысле темперамента. Если мужчина горяч, то и его идеальная партнерша должна быть горячей, а не наоборот. Если же он холоден, то и ей лучше быть Снежной королевой. Второе – степень открытости. Два даже очень закрытых человека понимают друг друга гораздо лучше, чем очень закрытый и очень открытый. А третье – то, насколько партнеры ревнивы. Ревнивцы прекрасно находят общий язык. И их отношения могут быть сколь угодно бурными, но они оказываются прочными и длительными чаще, чем отношения ревнивого и неревнивого человека. Союз двух неревнивых людей тоже имеет больше перспектив, чем «смешанные» варианты. А вот исследований, которые бы объективно подтверждали, что разные люди в паре дополняют друг друга, я не встречал.
Вернемся к «механизму разрушения». Партнеры, как вы сказали, осознают, что они разные.
В. П.: И это вполне естественно! Ведь каждый из нас происходит из своего собственного мира, из своего дома, от своих родителей. Этот домашний, родительский мир чаще всего видится как единственно правильный. И вдруг в отношениях с любимым человеком мы понимаем, что у него все другое: дом, родители и, значит, весь мир вообще! Проблема в том, что обычно за этим пониманием следуют осознанные или неосознанные попытки перестроить мир своего партнера. Переделать его под себя – или подстроиться самим. Происходит ломка с обеих сторон. Это вторая фаза развития отношений.
Могут ли партнеры в такой момент обсуждать свои различия, прямо говорить о них?
В. П.: Не только могут, но и должны! С одной стороны, это необходимое отстранение, определение позиций. А с другой, в таком общении рождается новое понимание своего партнера, рождаются частицы уже общего мира: ведь синтез, создание чего-то нового невозможны без анализа. Подобные разговоры – это не препарирование отношений, это и есть сами отношения. К тому же нам доставляет огромное удовольствие возможность анализировать что-то вместе. Разговаривайте, обязательно разговаривайте друг с другом друг о друге и о своих отношениях! Вероятно, за вторым следует третий этап отношений...
«АНАЛИЗ НАШИХ РАЗЛИЧИЙ – ЭТО НЕ ПРЕПАРИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ, ЭТО И ЕСТЬ САМИ ОТНОШЕНИЯ»
Что на нем происходит?
В. П.: Мы приходим к пониманию того, что человека не переделать. Мы не можем ни измениться сами, ни, тем более, изменить своего партнера. И остается либо расстаться, либо смириться и продолжать жить рядом с обитателем совсем другого мира, уже не испытывая к нему прежних теплых чувств. Боюсь, такой механизм развития любовных отношений объективен, как физические законы.
И значит, любовь обречена, а любые отношения в паре конечны?
В. П.: Вовсе нет! Вспомните, как философы-экзистенциалисты осознали всю силу, красоту и величие жизни. Им пришлось принять абсолютную неизбежность смерти. Опасности, угрожающие любви, тоже необходимо осознать: признать, что любовь с самого начала движется к концу, принять риск, который с первого дня присутствует в отношениях. И вот когда мы все это ясно понимаем, в наших отношениях вдруг начинает звучать контрастная нота, которая преображает саму мелодию отношений, мелодию любви. Эта мелодия становится гораздо более тонкой и глубокой, чем легкомысленное заблуждение «мы – одно целое». Только ощущая, что наша любовь каждый день приближается к концу, мы начинаем подлинно ценить другого, его чувства, каждое мгновение рядом с ним. И вот такая любовь способна, я убежден, длиться вечно – пока живы сами любящие.
Вы говорите словами волшебника из «Обыкновенного чуда»: «Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец»*...
В. П.: Да-да, именно так! Такова, думается мне, философия любви: именно в смертности этого чувства и заложена возможность его бессмертия.